Любое обсуждение того или иного баскетболиста в какой-то момент рискует скатиться к чему-то вроде «А вот вы как думаете, Энтони Рэндольф — это новый Кевин Гарнетт?» Сравнения игроков, даже самые абсурдные, всегда были любимы баскетбольным сообществом. Поэтому мне показалось интересным найти для нескольких игроков Единой Лиги условные аналоги среди бывших и действующих баскетболистов НБА. Повторюсь, условные (!) аналоги, основанные не на глубокой аналитике (ее тут быть не может в принципе), а лишь на собственном авторском восприятии этих игроков.
Алексей Швед — Трейси МакГрэйди
Ну понятно, сходство налицо — в прямом смысле слова: как ТиМак путешествовал по паркету с таким видом, будто сейчас рухнет и заснет мертвецким сном — так и безучастное лицо Шведа в Америке в свое время украшало половину баскетбольных мемов. Но покерфейсом и первым номером на майке сходства не ограничиваются. Швед, как и когда-то МакГрэйди, – главный игрок лиги из категории «Я немного похожу по площадке, потом еще немного похожу, потом сяду отдохнуть, потом выйду, за минуту забью две трешки, схожу в проход, отправлю на постер Лэтэвиуса Уильямса, обеспечу команде «+10» и потом еще немного похожу и сяду». До таких высот, как знаменитое «13 за 35», Швед пока не поднимался — зато он чемпион в составе ЦСКА, а МакГрэди в финале НБА-2012/13 перевел свое проклятье первого раунда на качественно новый уровень.
Хоаким Колом — Джейсон Кидд
Что людям нравится в Терминаторе или суперагентах вроде Джейсона Борна или Джека Бауэра? Правильно: в любой возможной ситуации они всегда твердо знают, что нужно делать. В этом смысле Кидд был терминатором «мира, запрятанного на баскетбольной площадке» (с) — мощный многозадачный процессор в голове всегда позволял ему просчитывать варианты на десять ходов вперед. Физика физикой — а звание «Мистер трипл-дабл» Кидд получил во многом и потому, что для него никогда не было секретом, в какой точке окажется мяч после отскока. В этом смысле на Кидда еще был похож, наверное, Папалукас — но грек был слишком утонченным баскетбольным эстетом, устрашающая машинная рациональность — всецело по части Кидда. Колом — явная аналогия нынешнего рулевого «Милуоки»: хотя трипл-даблы в европейском баскетболе примерно так же редки, как квадруплы — в НБА, испанец успел отметиться уже и тут. Но главное, конечно, не цифры (хотя скажите это адептам Церкви Свидетелей Трипл-дабла Уэстбрука), а общее впечатление стального и предельно рационального киборга, который в любом отдельном эпизоде оказывается ровно там, где нужно.
Кит Лэнгфорд – Джеймс Харден
Не буду темнить — ради этого сравнения весь текст и затевался. Два невероятно талантливых левши, черпающих свою силу из бороды. И Харден и Лэнгфорд измучили оппонентов своими грозными степ-бэками и уже давно доказали всем, что у них есть те самые принадлежности, позволяющие забивать решающие броски на последних секундах. При этом у нас многие возмущаются, что Китти подчинил себе УНИКС, узурпировал право на каждую атакую, стал казанским кукловодом и просто замкнул все на себе. В «Хьюстоне» же это целая система имени Хардена – у них с самого начала была такая тактика, и они ее придерживаются. Возможно, скоро и до Казани дойдет это новшество, к Киту добавят пару-тройку элитных снайперов и наступит торжество цифрового баскетбола в Лиге ВТБ. Размечтался?
Сергей Карасев — Чендлер Парсонс
Карасев в свое время ехал в Америку в ранге главной баскетбольной надежды страны. На Парсонса никто не надеялся (38-й пик очень слабого, как тогда считалось, драфта-2011), но в подходящей для себя системе он так расцвел, что выбил себе страшнейший контракт на 94 миллиона долларов. У Карасева контракт не такой выдающийся, но тоже серьезный — ну да, впрочем, этим сходства быстроногих форвардов не исчерпываются. Обоим карьеру заметно подпортили травмы, причем если российский баскетболист из этой воронки вроде бы сумел выбраться, то Парсонс погрузился в нее всерьез и надолго. (Ту часть текста, где говорится о том, что оба игрока — любимчики женской аудитории, мы, наверное, опустим… а может, и не будем опускать, чего уж тут стесняться?)
Кайл Хайнс — Бен Уоллес
Совсем нетривиально было бы сравнить Хайнса с Чаки Хэйсом — ну, рост среднего атакующего защитника, трудолюбие, «ворк этик», похожие фамилии и т.д. Но необыкновенная техника штрафных Хэйса не позволяет подобрать ему аналогов. Ладно, есть еще более крутой вариант — харизматичный брат Уоллес, поднявший планку игры андерсайзов в НБА до небывалого уровня. Уоллес для деморализации соперников перехватывал бицепсы повязками, которые обычные игроки надевают на голову (и даже эти повязки иногда рвались), потом выходил на паркет и уничтожал элитных центровых на пару футов выше себя ростом. Хайнс с его квадратной фигурой борца-вольника — главный проводник идей Афромэна в европейском баскетболе.
Милош Теодосич — Пит Маравич
Честно, я не хотел покушаться на святое и собирался ограничиться сравнением с кем-нибудь статусом пониже — скажем, с «Белым Шоколадом». Но Теодосич, при всей любви автора к Джейсону Уильямсу, — это, в рамках евробаскета, совсем другой калибр. Ну, вы понимаете — плесните колдовства в хрустальный мрак бокала и все такое. Причем если Маравичу еще в какой-то мере можно подобрать пару в лице Эрла «Перла» Монро, то в современной европейской парадигме аналогов Тео и вовсе не сыскать (раньше был хотя бы Ясикявичус). Да, можно придраться, что Милош играет «от головы», рассудочно, а его великий предшественник — играл сердцем… но взгляните на прически Теодосича и Пистол Пита, и все сразу станет ясно. Неясно одно — почему Теодосичу до сих никто еще не придумал такого же крутого прозвища. Игра сербского поинтгарда ЦСКА — это что-то вроде песни «Teardrop» группы «Massive Attack»: ленивое, вальяжное, плывущее в терпком летнем воздухе и абсолютно волшебное.
Райан Тулсон — Джей Джей Редик
Если баскетбольная команда собирается претендовать на что-то значимое, в ней непременно должен быть человек, способный в нужный момент выбежать из-под заслона, получить мяч, развернуться и пустить его в кольцо из-за дуги. Тулсон с Редиком, похожие даже внешне, — это именно такие ребята. В американской армии есть «шарпшутеры» или «марксманы» — это когда парню дают винтовку со слабенькой оптикой и говорят: «Сержант, ты теперь снайпер». Настоящие снайперы, жутковатые мужики, которые ползают по лесам в косматом камуфляже и с 16-кратной оптикой — это грозные пулялки-МВП вроде Стефа Карри, штучные экземпляры. Но держат линию и проявляют героизм в самый нужный момент зачастую именно такие шарпшутеры, как Редик с Тулсоном: рывок — заслон — отправлено — доставлено, распишитесь здесь, пожалуйста, и можете с чистой совестью ехать на рыбалку.
Артем Параховский — олдскульные центровые былых времен
Человеку, «подсевшему» на баскетбол в 90-е или около того, игра белорусского титана откликнется в сердце немедленным и острым узнаванием. В нынешние странные времена главной доблестью центрового считается — отзащищаться, а потом уйти на дугу и либо шмальнуть оттуда треху, либо просто увести за собой опекуна, освободив место в «краске» для прорывов условного Майка Конли. Параховский же — плоть от плоти могучего и мясного баскетбола золотой эры центровых. Да, 439 приемами в лоу-пост, чем славились Робинсон или Хаким, он не владеет, но кому это нужно при такой-то мощи? Подобрать отскок, легким движением брови отправить на паркет троих игроков противника и вколотить мяч в корзину с руками четвертого — настоящая эстетика былых времен, и попробуйте только сказать, что олдскульный баскетбол — это просто толкания толстяков под кольцом!
Коти Кларк — Дреймонд Грин
Уже трудно вспомнить, с чьей легкой руки возникла эта культовая аналогия, но теперь ни один актуальный материал об УНИКСе без упоминания «казанского Дреймонда Грина» не обходится. В общем, оно понятно: есть такое выражение как «glue guy», такой стержневой игрок, вокруг которого все вертится и на площадке, и за ее пределами. И вот уж кто и есть glue guy, как не Дреймонд Грин? Коти Кларк, конечно, еще только начинает этот славный путь, но у него уже есть важное преимущество (в основном с точки зрения игроков противника) — он пока ни разу в этом сезоне не совершал характерных для Дреймонда «естественных движений ногами» в уязвимые места соперников. Для пущей вящести добавим чисто игровое сходство: когда фундаментальность Кларка из-за травм выпала из пашутинского уравнения — УНИКС сразу заметно просел и до сих пор окончательно не выкарабкался из ямы. А теперь представим «Голден Стейт» без их главного мотора…
Нандо Де Коло — Шарунас Марчюленис
Марчела, как его называли партнеры по сборной СССР, даже в той великой команде конца 80-х был немного с другой планеты — чернокожий сверхатлет в теле обычного литовского парня (еще у него была более-менее нормальная прическа в эпоху расцвета кошмарных маллетов и начесов, но об этом в другой раз). Примерно схожие ощущения вызывает игра Де Коло — правда, француз пошел еще дальше (не в том смысле, что вовсе избавился от прически, а в том, что еще меньше похож игрой на типичного европейского баскетболиста). Правда, в Марчюленисе главным был не столько атлетизм, сколько зашкаливающая игровая хитрость, благодаря которой литовец так полюбился Дону Нельсону — без хитрости в нарождающемся «неллиболе» делать было нечего. С этим компонентом у Де Коло тоже все в порядке — школа «хитрого лиса» Поповича, все такое. При всей своей атлетичности, Нандо — баскетбольный аристократ, «Месье, вы изволили нанести мне толчок, объяснитесь, чем это могло быть вызвано?» Марчюленис с его бесчисленными анекдотами из жизни в этом плане, конечно, гораздо харизматичней, но сделаем поправку на общую пассионарность тогдашнего баскетбола — и все сразу встанет на свои места.
Янис Тимма — Леброн Джеймс
Ладно, Тимма хорош, даже очень хорош, но это все-таки перебор. Давайте пока так:
Янис Тимма — Тони Кукоч
Кукоч был идеалом поинт-форварда в те времена, когда само понятие «поинт-форвард» если и существовало, то ему явно не придавалось такого значения, как сейчас. Поэтому, хотя блистательному хорвату и грех жаловаться на карьеру – не оставляет ощущение, что он так и не был оценен по достоинству. Кукоч мог сыграть на трех, а в определенных условиях — и на всех пяти позициях, он был абсолютно универсальным солдатом, который в том же неллиболе очевидно пришелся бы ко двору. Учитывая, что нечто структурно похожее, этакий хорошо организованный скоростной хаос, ставит «Зениту» Василий Карасев — не удивительно, что такой же универсал (да еще и куда более атлетичный) Тимма вписался в игру питерцев как влитой. Спекулировать на тему «А вот если бы Тимма играл в «Чикаго» при Джордане» мы, наверное, не будем, но ясно одно: Кукоч для молодого латвийского форварда — явно не худший пример для подражания.
